ТСЖ Дом

Инструментами разрешения конфликта является не санитарное законодательство, которое должно разрешить данный спор, а симбиоз административного давления и финансовых возможностей А.И. Комарова. Дело не гражданское, и не подлежало рассмотрению в гражданском суде, т.к. Комаров использует квартиры под офис, а не живет в доме. Н. Саржин не ответил на вопрос, почему суд присвоил полномочия Роспотребнадзора и проигнорировал СНиП "Жилые здания" и СанПиН 2.1.2.2645-10. Он также не ответил на вопрос, почему в нарушение ФЗ о порядке рассмотрения обращений граждан Роспотребнадзором до сих пор не проведена внеплановая проверка помещений дома 11 по ул. Миллионной в Санкт-Петербурге ответ из Роспотребнадзора (№ 09/3044-11-40 от 30.05.11). Нет ответа, на каком основании КУГИ сдает Комарову в аренду под гараж и склад горючих материалов старинный каретник, не предназначенный и не оборудованный для этих целей. Нет ответа, почему прокуратура, суд и администрация игнорируют решение общего собрания о запрете Комарову парковать машины во дворе, если решение нашего общего собрания не оспорено в суде и вместе с санитарным законодательством имеет обязательный характер. Нет ответа на вопрос, почему, когда мы принимаем общие решения о порядке пользования общим имуществом, его переоборудовании, перепланировке и реконструкции, то нам отвечают, что это имущество нам не принадлежит, оно учтено как "имущество казны Санкт-Петербурга". В то же время, с нас в течение многих лет, в том числе в судебном порядке, принудительно взимают платежи за его содержание. Одно и то же имущество не может быть учтено и как общее, и как казенное. Почему тогда его не содержат из средств казны? ОБЭП и прокуратура не находят в этом никаких противоречий, а из полученного ответа Н. Саржина получается, что Президента эти вопросы массового нарушения прав граждан не беспокоят. Добиваясь исполения Комаровым решения общего собрания, пострадала представитель жителей Г.Г. Белкова. После физического воздействия ее дважды возили для оказания помощи в травмпункт, Комаров нанес ущерб машине ее сына. Даже заявления жителей в Следственный комитет о том, что сотрудники милиции вопреки решению общего собрания помогали Комарову оборудовать отдельный вход и устанавливать кондиционеры, получив на глазах у жителей вознаграждение, не помогли возбудить уголовное дело (постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 01.12.10, и.о. следователя следственного отдела по Центральному району СУ СК при прокуратуре по СПБ, юрист 1 класса В.И. Иваночкин, материал № 1027ск-10). Вся цепочка правонарушений привела к тому, что представитель Комарова В.Г. Бубновский, потрясая заведомо неправосудным решением суда по гр. делу № 2-827/11, требует снять с ворот замок, включить электрическое запорное устройство и выдать ему 2 пульта, чтобы компания "Эвергрин" организовала парковку, въезд и разгрузку во дворе жилого дома, которые запрещены санитарным законодательством, о чем Комарову Роспотребнадзор должен был выдать Комарову соответствующее предписание. Каким еще образом заставить его выполнить свои обязанности, нам неизвестно.
Текст повторной коллективной жалобы в адрес Президента. "Поводом послужил конфликт, связанный с незаконным решением суда Санкт-Петербурга по гражданскому делу № 2-827/11, которым судья Дзержинского районного суда А.В. Исаева ОБЯЗАЛА нас предоставить во дворе-колодце жилого дома ПАРКОВКУ для бизнесмена А.И. Комарова, при том, что законом это запрещено. Судебная коллегия городского суда утвердила незаконное решение. Мы считаем, что суд злоупотребляет полномочиями. Это не правосудие, а преступление.
Этот гражданин приобрел в нашем доме 2 квартиры (№№ 54 и 104), переделал их под офис своей транспортной компании (Эвергрин), а администрация согласовала его НЕЗАКОННЫЕ действия, наплевав на отрицательное решение общего собрания о запрете перепланировки дома под офисные цели. Несмотря на то, что закон запрещает совмещать вход в дом для жителей 12 подъездов и 5 квартир с представителями организаций, а для нас единственный доступ в дом и к квартирам — арка дома с Миллионной улицы, чиновники и прокуратура позволили ему не оспаривать решение общего собрания, а просто проигнорировать законы. Нашим решением от 23.02.2008 мы запретили ему использовать двор для парковки. Некоторым жителям приходится парковать машины за пределами двора, т.к. всем места не хватает, и мы стараемся свести разъезды к минимуму. Поэтому привилегия, установленная судом для Комарова непонятна нам и по этой причине. В квартирах, особенно летом, нечем дышать и слышен каждый шорох во дворе. Чтобы обеспечить въезд во двор, КУГИ предоставил Комарову в аренду в качестве гаража старинный каретник 23-Н, где он хранит большой запас бумаги для офиса. Каретник вмещает машину, но гаражом не является, технические и юридические документы, подтверждающие, что это гараж, не существуют. Более того, правилами противопожарной безопасности и санитарными правилами использование этого помещения в качестве гаража ЗАПРЕЩЕНО, но для администрации запреты — не препятствие. Это значит, что из трагедий с пермской «Хромой лошадью» и теплоходом «Булгария» в Казани чиновники выводов не сделали. А теперь им море по колено, так как в случае, если машина взорвется или будет пожар в каретнике, пострадают люди и квартиры, получается, что отвечать должны не уполномоченные за эту сферу лица, а судьи, которые незаконно обязали нас нарушить установленные пожарным и санитарным законодательством запреты, чтобы впускать машину не только во двор, но внутрь первого этажа дома 18 века с деревянными воротами и перекрытиями, которое не оборудовано системой для отвода выхлопных газов.
Они с таким рвением отстаивают коммерческие интересы Комарова, навязывая нам опасные и невыносимые условия проживания, унижая человеческое достоинство, что возникает закономерный вопрос: а чем администрации и суду так дорог этот человек? Он, что, космонавт и герой России? Он спас человеческие жизни? Он изобрел животворную вакцину или произвел уникальную операцию? Может он изобретатель? Поэтому мы должны положить свое здоровье на алтарь его бизнеса? Нет. Как говорят его подчиненные, его достоинство заключается в том, что «у него хватит денег, чтобы решить все проблемы». И действительно, ради его интересов даже суд откровенно и цинично нарушил законы!
Наши представители З.П. Круглецова и Г.Г. Белкова описали нам условия, в которых проходило «разбирательство», после чего у нас не осталось сомнений в том, что подчиненные Комарова не преувеличивают его способность «решать любые вопросы». Мы КРАЙНЕ возмущены, что их, а в их лице и нас, фактически подвергли унижению и издевательствам в суде только за то, что они защищают наши общие законные права и интересы. Мы их выбрали еще в 2000 году, и они многое сделали за эти годы, дом и люди изменились к лучшему, при том, что администрация им не помогает, а препятствует.
Даже нам, не юристам, понятен смысл кассационной жалобы (приложение), но городской суд в течение 5 минут «установил», что решение общего собрания от 23.02.3006 «незаконное», хотя оно даже не было предметом этого спора, а про запрет парковать во дворах машины организаций, суду оказалось «неизвестно». Оказывается судья даже к заседанию не прочитала Постановление главного санитарного врача РФ Г.Г. Онищенко № 64 от 10.06.10 (СанПиН 2.1.2.2645-10), на которое ссылались наши представители, поэтому председательствующий городской судья несколько раз называла его СНиПом и заявила, что право собственника Комарова парковать во дворе машину выше нашего жилищного права.
Эти выводы ужасают. Нам кажется, они ДОЛЖНЫ ужаснуть и Вас как Президента страны и гаранта Конституции РФ. Они свидетельствуют о гуманитарной национальной катастрофе, т.к. в основу деятельности гос. институтов, включая суд, положен не закон и не забота о здоровье нации, а совместный коммерческий интерес бизнеса и гос. служащих! Поскольку Вы назначаете судей, мы решили обратиться в Ваш адрес. Вывод суда о том, что право собственности Комарова на его помещение, которое якобы позволяет ему разъезжать под нашими окнами во дворе, выше нашего права на здоровье и нормальные условия проживания, на самом деле, делает еще более явным вывод чиновников о том, что право собственников «Хромой лошади» и «Булгарии» извлекать прибыль любой ценой - выше цены жизней погибших и спасшихся, переживших смертельный стресс! Это событие никогда не сотрется из их памяти и памяти родственников погибших. Их жизнь до конца дней разделена на «до» и «после» трагедий. Нам, как и выжившим посетителям «Хромой лошади», пассажирам «Булгарии» и их родственникам, невозможно смириться с тем, что люди это лишь средство для наживы предпринимателей и чиновников, которые безнаказанно ставят подписи под разрешениями НАРУШИТЬ ЗАКОН И НАШИ ПРАВА. Они ничего не боятся, их годами никто не наказывает. Даже когда гибнут люди, им в крайнем случае, грозят пальчиком. Что говорить о том, что чиновники заставляют нас слушать крики офисных сотрудников под окнами во дворах-колодцах и задыхаться от их сигаретного дыма. Пока не сгорим, вряд ли на наши стоны кто-то обратит внимание!
А персонал компании Комарова НАГЛЕЕТ с каждым днем. Теперь вместо детей и бабушек они сидят в нашем скверике, курят, пьют кофе и гогочут на весь двор.
Почему ведомство С.К. Шойгу и Г.Г. Онищенко позволяет подчиненным не реагировать на наши жалобы и нарушать ведомственные нормы и законы? Почему нам не отвечают на обращения в Ваш адрес и не принимают никаких административных мер (приложение)?
Получается, что государственные служащие позволяют себе не уважать не только нас, но и Вас. Неужели все настолько плохо, и государственная система совсем неуправляема? Зачем принимаются законы и нормативы, если суд, не говоря о чиновниках, не собирается их исполнять, трактуя их в пользу нарушителей, а не пострадавших? Мы не знаем, где искать ответы на эти вопросы, ведь обращения даже в Ваш адрес остаются без реакции. Но молчать мы тоже не в силах, потому что жизнь превратилась в каждодневную пытку, чиновники превратили дом в административный центр, где с нами никто не считается. Никому нет дела до того, что нам в собственном доме не дают отдохнуть ни днем, ни ночью.
Просим ознакомиться с доводами кассационной жалобы, из которой видно, что суд не имел полномочий разрешать этот «спор» в порядке гражданского производства. Это публичный конфликт, который надлежало разрешить в административном порядке, а суд присвоил полномочия МЧС и Роспотребнадзора. Мы не в состоянии повторить доводы, изложенные в этой жалобе, но они имеют исчерпывающий характер. Лучше не напишешь.
20 июля 2011 года
Приложение: кассационная жалоба и ответ из Роспотребнадзора № 09/3044-11-40 от 30.05.11 на 22 листах.
75 подписей жителей дома
Ответ прислать на имя З.П. Круглецовой
191186, Санкт-Петербург, ул. Миллионная 11-88

Приложение

1. Суд удовлетворил незаконное требование руководителя организации, которая незаконно размещена им в нашем доме. Наша правовая позиция основана на следующих нормах, подлежащих применению для правильного разрешения спора.
Сводом Правил СП 54.13330.2011 (п.п. 7.2.15, 7.1.12) и Санитарно-эпидемиологическими требованиями к условиям проживания в жилых зданиях и помещениях, утв. Постановлением главного санитарного врача РФ Г.Г. Онищенко № 64 от 10.06.10 - СанПиН 2.1.2.2645-10 (СанПиН), запрещено совмещать входы в нежилые и жилые помещения (п.п. 3.3 и 3.7). Этот же СанПиН запрещает погрузку-разгрузку на территории дворов жилых зданий и размещение а/парковок организаций. Парковка для персонала организаций может быть размещена только за пределами двора жилого дома (п.п. 2.1 и 3.7).
Стоянки для автомашин, за исключением гаражей организаций (п. 2.1), могут быть встроены в жилое здание, но только в его подвальную или цокольную часть и при условии герметичности потолочных перекрытий и оборудования устройства для отвода выхлопных газов а/транспорта. От жилой части здания автостоянки должны быть отделены этажом нежилого назначения (п.п. 3.2 и 3.5). При этом под встроенным помещением СП 4.13130.2009 понимает часть здания, предназначенную для размещения административных и бытовых помещений, выделенную противопожарными преградами (п.п. 3.10, 3.27).
Санитарные, пожарные и строительные нормы направлены на обеспечение профилактических мер по снятию угрозы для жизни, здоровья и имущества граждан. Независимо от формы и наличия права собственности на помещения и земельный участок, перечисленные требования имеют обязательный для всех характер (ст. 2 п. 2 ФЗ-52 «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30.03.99 (ФЗ-52), п. 1.2 СанПиН 2.1.2.2645-10, п. 1.3 СП 54.13330.2011, ст. 1, 10, 11 ч. 1 ППБ 01-03).
В нарушение указанных норм пользователи помещений 23-Н и 50-Н, включая Комарова, имеют один и тот же доступ/вход в дом с жителями 12 подъездов, а также 4 квартир, расположенных во дворе-колодце. Вход осуществляется через единственную арку с ул. Миллионной, она же единственный для них эвакуационный выход за пределы здания, что подтверждается всеми материалами дела, начиная с искового заявления (л.д. 44, 112, 114, 168). Пользователи арки используют для прохода к квартирам и нежилым помещениям тот же самый двор-колодец внутри здания, который в законе квалифицирован как приквартирный участок: «земельный участок, примыкающий к жилому зданию (квартире) с непосредственным выходом на него» (п. 1.2 Приложения «Термины и определения» к СП 54.13330.2011 «Здания жилые многоквартирные», актуализированная редакция СНиП 31-01-2003 «Жилые здания»).

2. Статьей 23 п. 10 ЖК РФ установлено, что при использовании помещения должны соблюдаться требования пожарной безопасности, санитарные, экологические, иные установленные законом требования, в том числе «требования к использованию нежилых помещений в жилых домах». Еще до использования квартир 54 и 104 в качестве офиса 50-Н, администрация со ссылками на СНиП, ППБ, СанПиН, разъяснила Комарову, что закон не допускает наличие выхода из его офиса в подъезд и пользование одним входом с жителями (1). Из ответа № 3724/06 от 30.11.06 очевидно, что закон не содержит исключения из этого правила лично для Комарова «как собственника нежилого помещения» и не допускает пользования им одним входом с жителями.
Нежилые помещения должны быть отделены от помещений жилой части глухими противопожарными стенами, перегородками и перекрытиями, должны иметь входы и эвакуационные выходы, изолированные от жилой части здания. Пользование одним и тем же входом с жителями не допускается, при этом под встроенным помещением СП 4.13130.2009 понимает не бывшие квартиры, а часть здания, согласно проекту предназначенную для размещения административных и бытовых помещений, выделенную противопожарными преградами (п.п. 3.10, 3.27, п. 7.2.15).
В отличие от судьи А.В. Исаевой, уполномоченным органам не пришла в голову мысль о том, чтобы нарушить СНиП, СанПиН и ППБ для жилых зданий и обязать нас «обеспечить Комарову доступ в жилой подъезд», устранив для этого препятствия, на том основании, что помещение 50-Н находится в его собственности как физического лица. Именно такой вывод в виде исключения из закона для Комарова сделал суд. Пользуясь дефектной логикой, суд отменил запреты, установленные законом, и неправомочно обязал нас обеспечить доступ и въезд внутрь жилого дома персонала организации в лице Комарова (л.д. 206).
При этом суд не только сам становится нарушителем перечисленных запретов, он принудительно и от лица государства делает нас соучастниками административного правонарушения, понуждая вместе с ним нарушить защищаемые законом права соседей, которые выбрали нас, чтобы представлять общие интересы (л.д. 127-131, 100-107). Право граждан на объединение закреплено в ст. 30 Конституции РФ, ст. 3 ФЗ «Об общественных объединениях», ст. 27 ФЗ-131 «Об общих принципах организации МСУ в РФ», ст. 164 ч. 3 ЖК РФ и получило подтверждение посредством внесения в ЖК РФ положений о Совете дома (123-ФЗ от 04.06.2011 о внесении изменений в ЖК РФ).

3. Суд не учел того, что санитарное законодательство и правила пожарной безопасности, которые регулируют этот спор, не различают, кто создает угрозу для жизни, здоровья и имущества проживающих: собственник, арендатор, физическое или юр. лицо. По аналогии: выход из офиса в подъезд должен быть изолирован противопожарной преградой, пользование одним с жителями выходом запрещено Комарову на равных условиях с его сотрудниками, это неравенство между ними и проживающими предусмотрено в том же законе, которым всей организации, включая Комарова, запрещены доступ и парковка машин во дворе дома - п. 3.7 СанПиН. Один и тот же закон надлежит толковать и применять непротиворечиво. КС РФ указывает, что противоречивое правоприменение приводит к нарушению равенства граждан перед законом и «неизбежно ведет к произволу» (Постановление КС РФ № 16-П от 13.12.01). Таким образом, Решение создает опасный прецедент, а юридический подлог подлежащих применению норм ненадлежащими открывает простор для дальнейшего произвола: ссылаясь на ст. 61 ч. 2 ГПК РФ, Комаров может обратиться в суд с требованием обеспечить ему, «как собственнику», выход в подъезд, ведь согласно суждению судьи Исаевой, изложенному в абзаце 3 на стр. 10 Решения, мы «обязаны» будем это сделать (л.д. 206). Несмотря на наличие предписаний уполномоченных органов, вслед за ним потянутся даже те, кто исполнил предписания.

4. Из п. 2.1 СанПиН 2.1.2.2645-10 следует, что размещение автостоянок организаций, включая КУГИ, на территории дворов жилых зданий запрещается. Из п. 3.7 СанПиН следует, что участки для стоянки транспорта персонала организаций, включая Комарова, должны располагаться за пределами двора.
В соответствии с Постановлением Правительства РФ № 921 от 04.12.00 о гос. техническом учете, функциональное назначение участка в качестве двора жилого дома подтверждается «Техническим паспортом на жилой дом 11 по ул. Миллионной и земельный участок» (л.д. 89-93). В разделе III Паспорта «Экспликация земельного участка» указано, что согласно землеотводным документам, его размер равен 6168 кв. м, из них застроенная зданием территория составляет 4288, 3 кв. м, а не застроенная, то есть дворы, равна 1857, 6 кв. м. На плане участка видно, что двор отграничен от соседних объектов несущими стенами, расположен не только внутри стен жилого здания, но и внутри земельного участка, занятого этим зданием. Это указывает на то, что гараж КУГИ не может быть размещен в помещении старинного каретника 23-Н внутри двора, и парковка машин персонала компании «Evergreen», включая Комарова, по указанным выше юридическим основаниям не может размещаться на территории жилого дома, т.к. это запрещено СанПиН.
Предназначение и принадлежность земельного участка жилому дому установлена судом на странице 5 Решения (последний абзац): «Как усматривается из технического паспорта, ситуационного плана участка, нежилые помещения находятся во дворе дома 11 литера А по ул. Миллионная г. Санкт-Петербурга (л.д. 89-93), что сторонами не оспаривалось» (л.д. 201).
Письмом начальника Управления землеустройства № 3533 от 13.04.11 Е.Л. Зимина (л.д. 151 исправлен) подтверждено, что участок поставлен на гос. кадастровый учет как принадлежащий дому 11 по улице Миллионной, СПБ (абзац 2). Изложенное в совокупности с ситуационным, поэтажным планами и Паспортом на дом и участок (л.д. 89-93) не оставляют сомнений в функциональном предназначении участка как двора жилого дома, что также не оставляет сомнений в том, что входы в помещения 23-Н и 50-Н расположены внутри границ жилого дома, а не с фасадной или торцевой его части, как требуют СанПиН и СП. Это свидетельствует о нарушении требований норм, предъявляемых к устройству нежилых помещений, а также к обустройству парковок и гаражей в жилых зданиях.
С учетом изложенного, статьи 209, 608, 304 ГК РФ положены в основу Решения суда необоснованно - без учета указанных выше исключений из правила.

5. На странице 4 Решения (последний абзац) со ссылкой на ст. 196 ГПК РФ суд указал (л.д. 200), что «принимает решение по заявленным требованиям и не вправе выходить за их рамки». Из Решения (л.д. 206) усматривается, что судья А.В. Исаева расширительным образом толкует закон, поскольку из смысла статьи 196 ГПК РФ вовсе не следует вывод о том, что суд непременно обязан удовлетворять незаконные требования, причем посредством нарушения профильного законодательства, которое регулирует неимущественные споры в этой сфере и защищает неимущественные права других сторон спора, к которым относятся не только ответчики, но и все проживающие в доме лица.
Сопоставление Решения и доводов кассационной жалобы подтверждает, что суд нарушил базовый принцип отправления правосудия: jus ex injuria non oritur («право не может возникнуть из правонарушения»), который закреплен ст. 17 ч. 3, 55 ч. 3 Конституции, ст. 209 п.п. 2 и 3 ГК РФ. Применительно к этому спору он трактуется следующим образом: «права» Комарова на свободу предпринимательства и пользование автомобилем, заканчиваются там, где начинаются права жителей дома.

6. Решение является заведомо неправосудным, поскольку суд неправильно определил обстоятельства, которые имеют значение для разрешения спора, вид правоотношения и законы, которые регулируют спор. Все остальные нарушения имеют производный/ вторичный характер, то есть являются следствием указанных нарушений.
В описательной части Решения не изложены следующие важные для правильного разрешения конфликта обстоятельства. Руководитель компании «Evergreen» А.И. Комаров незаконно разместил в помещении 50-Н (кв. №№ 54 и 104) офис своей компании. Жители дома и собственники жилья на основании ответа прокуратуры (л.д. 83) и с учетом разъяснения ГАТИ, письмо № 01-02-461/07 от 04.06.07 (2), решением общего собрания от 23.02.08 запретили ему перепланировку здания под нежилые цели и парковку транспорта во дворе дома и в арендуемом им помещении 23-Н (л.д. 119-124). Комаров не оспорил это решение в установленном законом порядке. На основании другого решения общего собрания от 20.02.06 мы являемся представителями жителей дома, на нас возложена обязанность по исполнению решений общих собраний (л.д. 127-131, 100-107). Не оспоренные в суде решения общих собраний является действующими (ст. 46 ч.ч. 5 и 6) ЖК РФ.
Пропустив установленный в законе срок для оспаривания решения общего собрания, Комаров оспаривает наши «незаконные», по его мнению, действия, и в нарушение причинно-следственных связей все выступления его представителя в суде свелись к собственным умозаключениям о «незаконности» решений общих собраний (л.д. 193), о том, что запреты, установленные СанПиН, на Комарова как на собственника и физическое лицо, якобы, «не распространяются», при том, что оспаривание положений СанПиН в таком опосредованном виде законом не предусмотрено, и признание решений общих собраний незаконными предметом рассмотрения в указанном деле не являлось.
Вопреки изложенному в Решении доводу о том, что суд «принимает решение по заявленным требованиям и не вправе выходить за их рамки» (последний абзац л.д. 200), суд вышел за пределы установленных законом полномочий, еще и потому, что принял на себя выполнение процессуальных функций сторон, в т.ч. тех заинтересованных лиц, чьи права данное решение нарушает, чьи полномочия затрагивает, и, которых суд обязан был привлечь к разрешению спора, но не сделал этого, тем самым преодолел силу запретов, установленных 1) ст. 46 п.п. 5 и 6 ЖК РФ об обязательности решений общих собраний и порядке их оспаривания, и 2) главой 24 ГПК РФ, которая устанавливает порядок оспаривания нормативных актов и 3) ст. 364 ч. 2 п. 4 ГПК РФ. Согласно разъяснению КС РФ в Постановлении № 2-П от 05.02.07, такие действия суда являются неконституционными, то есть недопустимы.
Если бы не было запретов закона, решений собраний, правоохранительные органы, в которые Комаров обращался с заявлениями о незаконности наших действий, обязаны были в отношении нас возбудить административное производство по ст. 19.1 КоАП («самоуправство»). Поскольку полномочия делегированы нам решением собрания от 20.02.06 (л.д. 127-131, 100-107), действия основаны на законе (л.д. 94) и решении другого собрания от 23.02.08 (л.д. 119-124), сотрудники ОВД предлагали ему оспорить «незаконные», по его мнению, акты уполномоченных органов РФ в порядке Главы 24 ГПК РФ, а решения этих собраний - в соответствии с требованиями ст. 46 п. 6 ЖК РФ.

Профессор юридического факультета МГУ, член Общественной Палаты РФ Елена Лукьянова в интервью Российской газете (№ 124 от 09.06.11 «На правах высшего судьи») поясняет: «Недавно Европейский союз признал, что неправосудное решение приравнивается к пытке....Качество выносимых сегодня судебных решений, юридических знаний судьи просто поражает. Иногда создается впечатление, что некоторые судьи вообще не читают законы, постановления Конституционного и решения Европейского суда. Выносятся решения, которые с легкостью опровергнет даже второкурсник юрфака МГУ - настолько они абсурдны... Авторитет судебной системы подрывать дальше некуда. Мне представляется, что рано или поздно нас ждет пересмотр огромного количества заказных дел... Недоверие к суду - это самое страшное для государства» (http://www.rg.ru/2011/06/09/lukyanova.html).

8. В обоснование нашей правовой позиции суду предоставлен ответ руководителя Роспотребнадзора № 01/15294-0-24 от 26.10.10 на запрос депутата Законодательного собрания СПБ А.И. Белоусова (л.д. 94). Как следует из материалов дела (оборот л.д. 94), этот документ опубликован в СМИ (http://asninfo.ru/asn/57/35461) и размещен на официальном сайте депутата (http://abelousov.ru/news/fgmnjwsr/). В нем Г.Г. Онищенко указал: «На первых этажах жилых зданий не предусмотрено размещения стоянок для автомашин» (п. 3.2 СанПиН), он также подтвердил обязательность соблюдения требования п. 3.5 Правил о необходимости наличия нежилого этажа между гаражом и жилым этажом, а также подчеркнул обязательность соблюдения требований к размещению автостоянок, в т.ч. для персонала помещений общественного назначения.

9. Дом 11 по ул. Миллионной является памятником регионального значения (л.д. 15). Это бывший особняк без кап. ремонта, год постройки - 1790. На основании ст. 32 "Технического регламента о требованиях пожарной безопасности" от 22.04.09 (ФЗ-123) по степени опасности такие дома отнесены к классу Ф1.3. Согласно п. 6.5.6 СП 2.13130.2009 и п. 7.1.12 СП 54.13330.2011, нежилые помещения должны быть отделены от помещений жилой части глухими противопожарными стенами, перегородками и перекрытиями, офисы и гаражи должны иметь входы и эвакуационные выходы, изолированные от жилой части здания (п. 7.2.15), при этом под встроенным помещением СП 4.13130.2009 понимает часть здания, предназначенную для размещения административных и бытовых помещений, выделенную противопожарными преградами (п.п. 3.10, 3.27). Факт капитальной реконструкции здания с одновременным приспособлением под гаражи, что предполагает соблюдение указанных выше тех. регламентов, санитарных, пожарных, иных норм, предъявляемых к жилому зданию, а также требований законодательства об охране памятников, материалами дела не подтвержден. Технические заключения установленного законом образца о приемке гаража 23-Н в эксплуатацию, свидетельствующие о безопасности объекта для жизни, здоровья и имущества проживающих, заявителем не представлены и к Договору аренды не приложены, как не приложено обязательное, согласно п. 6.8 Договора, охранное обязательство (л.д. 24), на основании чего можно достоверно установить функциональное назначение помещения и обременение, установленное законом для пользования им, в т.ч. об охране памятников. Приложенный к Договору аренды Акт приемки-передачи, подписанный представителем ООО «Жилкомсервис № 1 Центрального района» (ЖКС), не заменяет указанные выше документы (л.д. 27).
В Объяснении (л.д. 158-159) и в ходе заседания 17.05.11 (л.д. 189) мы указали, что помещение 23-Н, которое, в соответствии с проектом предназначено для хранения карет, несмотря на то, что вместо кареты способно вместить легковой автомобиль, с юридической и технической точек зрения, гаражом не является. С учетом разъяснений главного санитарного врача РФ (л.д. 94), использование помещения 23-Н в качестве гаража не допускается в принципе, не говоря о несоблюдении главного условия СанПиН: гаражи организаций, включая КУГИ, не должны размещаться на территории жилых зданий.

10. Согласно ст. 607 п. 3 ГК РФ, в договоре аренды должны быть указаны исчерпывающие сведения, позволяющие определенно квалифицировать передаваемое в аренду имущество. Согласно ст. 422 ГК РФ и п. 2 Постановления Правительства РФ № 921 от 04.12.00 «О гос. тех. учете и тех. инвентаризации в РФ объектов капитального строительства», эта информация должна быть отражена в Договоре не на основании субъективного мнения должностных лиц КУГИ о возможности использования помещения под гараж, а на данных технических учетных документов, а также гос. акта ГУ ФРС о гос. регистрации права гос. собственности субъекта РФ на помещение 23-Н. Такие документы суду не предоставлены. Согласно выписке ЕГРП от 04.10.04 № 78-01-2070.2/2004-475 в едином гос. реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, расположенный рядом с помещением 23-Н такой же каретник 22-Н, изображенный на фотографии (л.д. 67), и, на который в обоснование своих доводов ссылался заявитель (л.д. 188), учтен как «нежилое помещение», а не как «гараж» (3).
В первом абзаце на странице 5 Решения (л.д. 201) суд, ссылаясь на п. 1 ст. 2 закона о гос. регистрации, указывает на то, что акт гос. регистрации права собственности является единственным доказательством существования права, который позволяет собственнику сдавать помещение в аренду. В то же время, согласно выписке из ЕГРП от 04.10.04 № 78-01-2070.3/004-475, сведения о правообладателях на помещение 23-Н, переданное в аренду Комарову, отсутствуют по причине отсутствия правоподтверждающих документов на данное помещение (4), что противоречит выводу суда о «законности» аренды (л.д. 201).
Согласно Информационному письму № 59 от 16.02.01 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением ФЗ «О гос. регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», если право гос. собственности субъекта РФ на помещение 23-Н не прошло процедуру гос. регистрации, регистрация договора аренды является незаконной (л.д. 20-27). Согласно Постановлению Пленума ВС РФ № 6 и Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части 1 ГК РФ», такие сделки признаются ничтожными.

11. С учетом приложений 2 и 3 к Кассационной жалобе и в отсутствие в материалах дела 1) технических учетных документов, подтверждающих, что помещение технически оснащено под гаражные цели, а также 2) акта гос. регистрации права гос. собственности на помещение 23-Н, ссылка суда на ст. 209, 608, 304 ГК РФ в качестве законов, которые регулируют данный спор, утрачивает всякий смысл, еще потому, что даже законный собственник сдаваемого в аренду объекта не вправе нарушать перечисленное в п. 1 Жалобы санитарное и иное законодательство и охраняемые законом права, свободы, законные интересы других лиц (ст. 422 ГК РФ). Это требование является неотъемлемой частью указанной в Решении статьи 209 ГК РФ (п.п. 2 и 3). Источником этой нормы является ст. 17 ч. 3 Конституции РФ, в ее основу положен принцип Римского права: «право не может возникнуть из правонарушения».
В ст. 607 п. 1 ГК РФ указано, что законом могут быть установлены виды имущества, сдача в аренду которого не допускается. В разделе 2.2.1 Договора аренды (л.д. 20) указано, что арендатор «обязуется использовать Объект в соответствии с установленными законодательством нормами и правилами использования зданий (помещений), в том числе санитарных норм и правил, правил пожарной безопасности, норм законодательства использования памятников истории и культуры». В силу ст. 422 ГК РФ эти требования являются неотъемлемой частью договора и предполагают добросовестность арендодателя и арендатора в исполнении установленных законом запретов (ст. 39 ч.ч. 3, 4 ФЗ-52). Частью 2 ст. 24 ФЗ-52 и ч. 3 п. 9.1 СанПиН установлен запрет на оказание услуг в случаях, если имеет место нарушение санитарных правил. В законе указано, что требования санитарного законодательства обязаны выполнять все, без исключения (ст. 39 ч.ч. 3 и 4, ст. 11 ФЗ-52). Т.о, часть договора, которая вследствие публичных правоотношений является обязательной, не может самостоятельно регулироваться сторонами по гражданскому договору, поскольку установлена законом. Если закон нарушен, договор имеет ничтожный характер, т.е. исполнению не подлежит. Стороны в договоре не вправе трактовать правонарушение как «добросовестное» осуществление ими своих прав/полномочий, т.к. последние ограничены законом, который содержит запрет на использование каретника 23-Н в качестве гаража, а нарушение запрета преследуется по закону. Право не может возникнуть из правонарушения, даже при участии в нем суда, ничтожные и подложные административные акты не могут быть положены в основу решения суда (ст. 2, 55, 186, 226 ГПК РФ), которое суд выносит Именем Российской Федерации, а не именем КУГИ (ст. 8 ч. 1, ст. 11 ч.ч. 1 и 2, ст. 194 ч. 1 ГПК РФ).
Из Постановления КС РФ № 20-П от 17.12.1996 следует, что право собственности не относится к правам, которые не подлежат ограничению ни при каких условиях (п. 3 ст. 56 Конституции РФ). В статьях 2 и 18 Конституции РФ в качестве высшей ценности указан человек, его жизнь и здоровье, а не предпринимательская деятельность и хранение а/транспорта. Эта позиция изложена нами в Возражениях, Объяснениях и в ходе судебных заседаний, что позволяло суду определить правовые приоритеты для регулирования подобных споров. Жилье с двором, в первую очередь, основа жизни человека, и только во вторую, объект недвижимости (ч. 1 ст. 9 Конституции РФ, ст. 3 ЗК РФ). В силу изложенного, хранение а/транспорта заявителя и его предпринимательская деятельность в жилом доме, в отличие от перечисленных прав проживающих, не относятся к объектам защиты государства.

12. В исковом заявлении (л.д. 17) требование сформулировано следующим образом: «...я лишен возможности полноценно пользоваться принадлежащим мне на праве собственности нежилым помещением 50-Н (ранее квартиры № 54 и № 104), а именно: лишен возможности беспрепятственно подъезжать к помещению 50-Н (ранее квартиры № 54 и № 104) на автотранспорте». «...я также лишен возможности пользоваться по назначению арендуемым мной гаражом (нежилым помещением 23-Н), так как не могу хранить в нем свой автомобиль...». «Ключи (устройство) для открытия ворот и проезда во двор на принадлежащем мне личном автотранспорте для доступа к арендованному мной гаражу и принадлежащему мне помещению 50-Н мне выданы не были, несмотря на мои требования об этом» (абзац 3 сверху л.д. 17). То же самое представитель заявителя пояснил в судебном заседании от 18.04.11 (протокол заседания - л.д. 143, абзац 5) и в заседании 17.05.11 (л.д. 188). Так, на вопрос суда уточнить свое требование, представитель истца ответил: «Если будет произведен демонтаж замка, то проезд будет обеспечен. ...мы хотим, чтобы замок был демонтирован». Не говоря о незаконности заявленных требований в принципе, в нарушение ст. 196 ч. 3 ГПК РФ суд удовлетворил не заявленные истцом требования об обеспечении пешего доступа и устранении нами препятствий для пешего доступа Комарова, при том, что доступ имеется: у него и его сотрудников имеются десятки магнитных ключей от калитки.

Решение общего собрания о закрытии ворот и калитки (об ограничении доступа посторонних внутрь дома) было принято после многочисленных жалоб жителей в публичные инстанции еще в 2000 году после терактов в Москве на основании распоряжения губернатора Санкт-Петербурга В.А. Яковлева № 413 от 18.04.00 «О дополнительных мерах по обеспечению безопасности жилых домов и микрорайонов в СПБ» (л.д. 95-96), что подтверждено публикациями в СМИ о нашем доме (л.д. 97-99). После нас были закрыты все дворы на Миллионной улице. Ремонт ворот и калитки произведен за счет средств МО «Дворцовый округ», депутаты которого контролировали, как исполняется распоряжение губернатора, совместное решение жителей, представителей районной администрации и депутатов МО с участием представителей санитарной и пожарной службы Центрального района (л.д. 99). Безопасности жилых домов посвящен сюжет с участием Г.Г. Белковой в новостном блоке федеральной программы телеканала «Вести» 18.10.2004 в 20:43 (л.д. 98 оборот). Он снят на территории нашего дома как положительный пример самоорганизации граждан для защиты безопасности жилья. Материал отснят по поручению В.В. Путина (автор - журналист Татьяна Александрова). Сюжет доступен для просмотра на сайте телеканала «Вести» (http://www.vesti.ru/doc.html?id=106307).

14. «Нарушение требований пожарной безопасности, установленных стандартами, нормами и правилами» преследуется в соответствии со ст. 20.4 КоАП РФ. Согласно ст. 24 ч. 2 ФЗ-52 «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30.03.99, ст. 4 ч. 5, ст. 7 ч.ч. 4 и 5 ФЗ о защите прав потребителей и на основании ст. 23.13 КоАП РФ Роспотребнадзор обязан либо прекратить оказание жителям опасных жилищных услуг, либо остановить деятельность офиса компании Комарова в помещении 50-Н, а также незаконную аренду помещения 23-Н под гараж и склад горючих материалов, поскольку нарушаются указанные выше нормы, в связи с чем сохраняется угроза жизни, здоровью и имуществу жителей. Согласно ст. 4 и 7 ФЗ-212 "О защите прав потребителей", одним из вариантов "невозможности и недопустимости" оказания услуг является недостаток, который делает их опасными для жизни, здоровья или имущества граждан. Если стандартом жилищных услуг предусмотрены требования к безопасности жилья, исполнитель обязан оказать услугу, соответствующую этим требованиям (п. 1 ст. 161 ЖК РФ). При их нарушении Роспотребнадзор обязан применить ст. 6.4 КоАП не только в отношении Комарова и администрации, которая допустила нарушение законодательства, создав угрозу для жизни, здоровья и имущества жителей, но и к обслуживающей организации (интересы которой в качестве третьего лица в суде представлял В.Л. Макуха), а также ст. 14.8 ч. 2 КоАП «Включение в договор условий, ущемляющих установленные законом права потребителя» (ст. 16 ч. 1 ФЗ-212 о защите прав потребителей), еще и потому, что жители дома не выбирали ЖКС в качестве управляющей организации, на что указано в их коллективном заявлении (л.д. 109, первый абзац), заверенном их подписями. На отсутствие полномочий по управлению домом, т.е. незаконность действий ЖКС, мы обратили внимание суда в Объяснениях — первый абзац (л.д. 160 с исправлениями).

15. Приобщенный к материалам дела Договор управления № 46/09 от 01.10.09 (л.д. 170 указан с исправлениями) подписан не собственниками жилья, как того требует ст. 161 ЖК РФ, а директором ГУ ЖА «Жилищное агентство Центрального района» (л.д. 178 указан с исправлениями), последний не относится к субъектам гражданского/жилищного права и не наделен полномочиями подписывать Договор управления домом вместо субъектов права (ст. 183, 182 п. 4, ст. 1 ГК РФ). Такой документ не может быть положен в основу Решения суда.
Вопрос о приобщении этого Договора к материалам дела в судебном заседании 17.05.11 (л.д. 187) не ставился, фраза в протоколе о том, что с нашей стороны «возражений не поступало», не только не соответствует действительности, но и опровергается в этом же протоколе вверху страницы (л.д. 191). На вопрос Г.Г. Белковой о том, есть ли у ЖКС доказательство того, что он выбран собственниками в качестве управляющей организации, юрисконсульт ЖКС ответил: «Общего собрания собственников по вашему дому не было». С учетом изложенного, никакие приобщенные к материалам дела документы, составленные ЖКС, а также иные акты, включая предписание ГЖИ (л.д. 39), подписанные представителями ЖКС в качестве управляющей нашим домом организации, юридической силы не имеют, и не могут быть положены в основу Решения суда, т.к. свидетельствуют о нарушении судом требований процессуального и материального права (ст. 55, 60, 67 ч. 2, 186, 226 ГПК РФ, ст. 1, 2, 9, ст. 168, 173, 183, 212 ч. 4, ГК РФ и ст. 161, 44, 46 ЖК РФ).

16. Судом не подвергался сомнению факт того, что помещения 23-Н и 50-Н являются нежилыми, именно этот фактор является ключевым обстоятельством, определяющим порядок пользования нежилыми помещениями в жилых домах, и, следовательно, порядок рассмотрения спора. Заявитель не оспаривал факт того, что не проживает и в силу закона не вправе проживать в нежилых помещениях. В иске указан адрес его проживания: наб. Робеспьера 4-227 (л.д. 16). Он не оспаривал факт, что использует помещения в коммерческих целях: в помещении 50-Н он разместил офис компании «Evergreen», а в помещении 23-Н находится склад офисной бумаги этой компании, которую он возглавляет в качестве председателя одноименного ООО. Информация о его должностном статусе в компании «Evergreeen» доступна на сайте этой компании с указанием адреса дома 11 по ул. Миллионной как офиса компании: (http://www.evergreen-russia.com/).

17. На странице 10 Решения (абзац 2) суд делает вывод: «принятие решений ответчиками о пределах использования земельного участка, на котором расположен многоквартирный дом, в т.ч. введение ограничений пользования им, не относится к их компетенции...ответчики не правомочны установить порядок пользования земельным участком (в том числе для парковки)» (л.д. 206).
Этот вывод суда, особенно, в части пользования двором в коммерческих целях, а не для проживания, не только не оспаривался нами, но неоднократно подтвержден в Возражениях (л.д. 84-88), Объяснениях (л.д. 155-164) и в ходе заседаний 18.04.11 (л.д. 139-144) и 17.05.11 (л.д. 184-195). Мы указали, что этот порядок установлен не нами, а законом, и Комаров спорит не с нами, а с Правительством РФ в лице уполномоченных ведомств, которые установили требования к пользованию нежилыми помещениями в жилых домах (л.д. 94).
К тому же, парковка для машин Комарова во дворе дома и в помещении старинного каретника 23-Н запрещена ему не нами, а Решением общего собрания собственников жилья от 23.02.08 (л.д. 119-124). В связи с этим, в Возражениях и Объяснении (л.д. 84-88, 155-164) мы указали, что в соответствии с требованиями закона, заявителю надлежало оспаривать не незаконность наших действий, а указанный СанПиН и Решения общих собраний, с которыми он не согласен и отказался исполнить. С учетом изложенного, руководствуясь ст. 134 (ч. 1), 220 (ч. 1) ГПК РФ, суд обязан был отказать Комарову в рассмотрении его заявления в том виде, в котором он принят к рассмотрению, с учетом того, что 1) не мы являемся ответчиками по этим спорам, 2) при этом СанПиН и решение общего собрания предметом оспаривания в деле № 2-827/11 не являлись, 3) а опосредованное оспаривание этих актов в пределах заявленных истцом требований законом не предусмотрено (ст. 196 ч. 3 ГПК РФ).

18. Невозможно согласиться с выводом суда о том, наша позиция «основана на неверном понимании закона» (л.д. 206), тем более, что этот вывод имеет декларативный характер.
В нарушение процессуальных требований, предъявляемых законом к оформлению судебных актов, которыми спор должен разрешиться по существу, суд не опроверг изложенные нами доводы. Описательная часть решения должна содержать возражения ответчиков, но наша позиция в Решении не отражена, несмотря на то, что мы предоставили суду Возражения и Объяснения. Вместо нее в Решении изложены части несвязно составленных протоколов, из которых местами пропали ключевые для разрешения конфликта фразы (л.д. 139-144, 184-195), то есть в Решении изложено дефектное представление секретаря суда о нашей правовой позиции, вплоть до искажения фактов, например, о нашем «согласии» приобщить к материалам дела договор управления домом (л.д. 187) или «перекодировке» нами домофона калитки, чего не было (л.д. 203). В нарушение ч. 3 ст. 198 ГПК РФ ни на одной из 11 страниц Решения суд даже не упомянул о нашей правовой позиции, а в нарушение ч. 4 ст. 196 ГПК РФ в Решении не указаны правовые доводы, на основании которых суд не применил названные нами санитарные и иные нормы, которые регулируют данный спор. В решении не указаны причины, по которым суд отверг наши доказательства, приобщенные к делу, а также не приобщенные судом доказательства (л.д. 187) и заявленные Ходатайства (л.д. 82, 142). Вследствие этих процедурных манипуляций мы самым бесцеремонным образом были отстранены судом от какого либо влияния на ход такого «разбирательства».

19. В нарушение принципа равноправия заявителю и представителю ЖКС суд не отказал ни в чем, и их требования удовлетворены, причем, посредством нарушения законодательства. Как указано выше, к материалам дела приобщены документы ЖКС, основанные на заведомо подложном договоре управления, иные акты, многочисленные доказательства заявителя о том, что на воротах есть навесной замок, хотя мы этот факт не отрицали, т.к. не считаем свои действия виновными. Фраза о том, что мы не просим содействия суда, занесенная в протокол (л.д. 143), в реальной жизни места не имела. Замечания на такие «странные» протоколы не представилось возможным подать ни в указанные в законе сроки, ни позже, т.к. дело не поступило в канцелярию, вплоть до составления решения в окончательной форме - мы звонили туда почти каждый день.
Из материалов дела усматривается, что представитель Комарова представил замечания на протокол уже после того, как листы дела были пронумерованы, об этом свидетельствуют исправления нумерации с нарушением правил делопроизводства. Замечания В.Г. Бубновского на протокол от 04.05.11 следуют за «Запросом суда» (л.д. 147). Замечания обозначены как лист 147 «а», что недопустимо, т.к. этот документ не имеет отношения к Запросу суда. Далее все листы дела, вплоть до л.д. 183 пронумерованы с исправлениями. На грубое нарушение процессуальных норм указывает следующее. В протоколе заседания 17.05.11 суд перечислил приобщенные на тот момент материалы дела (л.д. 193): среди них нет ни Запроса суда от 04.05.11 (л.д. 147), ни Замечаний В.Г. Бубновского на протокол предварительного заседания от 18.04.11 (л.д. 147 «а»).
Нарушению наших прав на справедливое разрешение спора в разумные сроки и в том гос. органе, к компетенции которого отнесено разрешение конфликта, способствовало и стремительное «рассмотрение» дела за 1 день, чем судья лишила нас права на вызов свидетелей, экспертов и предоставление доп. доказательств. Белкова указала, что дело не готово к рассмотрению (л.д. 143), суд проигнорировал заявление о том, что мы отправили в Роспотребназор РФ жалобу о несоблюдении его территориальным отделом своих обязанностей (№ 09/3944-11-40 от 30.05.11), и надеялись получить разъяснения экспертов на поставленные вопросы, которые имеют отношение к разрешению спора (6).
В день оглашения решения к материалам дела приобщены наши Объяснения, но судом изъяты приложения к ним. Так, изъят диск CD/DVD, доказывающий, что помещение 23-Н используется как склад горючих материалов, о чем мы устно и письменно указали суду (л.д. 142, 163, 186). На записи видно, как В.Г. Бубновский, который в суде представляет интересы Комарова, самоуправно срезал навесной замок на воротах, чтобы обеспечить въезд во двор грузовой машины, из которой в каретник выгрузили упаковки с бумагой для офиса, расположенного в помещении 50-Н. Все это происходило в присутствии свидетелей, которые готовы подтвердить, что Комаров нарушает закон, как нарушал его ранее, когда имел доступ транспорта во двор. Судья не приобщила диск к материалам дела и не позволила ознакомить стороны с этим доказательством, что является грубым нарушением ст. 35 ч. 1 и ст. 12 ГПК РФ. Указанный материал подтверждает и то, что запрет на въезд транспорта не нанес Комарову ущерба, что исключает привлечение кого-либо к гражданской ответственности по указанным в его иске основаниям, не говоря о том, что «право» на доступ к нежилым помещениям, да еще и на машине, имеет более чем надуманный характер.
Суд не приобщил к материалам дела Приложение к журналу «Новости электротехники» № 8 (48), 2007 «Электроустановки жилых, общественных, административных и бытовых зданий» (л.д 187), на который мы сослались в Объяснениях (л.д. 161-исправлен), и, в котором экспертами Энергонадзора разъяснен порядок применения п. 7.13 СП (л.д. 39). Эксперты разъясняют, что СП является рекомендующим документом, вторичным по отношению к ПУЭ (Правилам устройства электроустановок, утв. Приказом Минэнерго РФ № 204 от 08.07.02). Далее указано: «Требование, в т.ч. исходящее от инспектора Ростехнадзора, о подключении...от ВРУ является необоснованным, поскольку не подкреплено указаниями нормативных документов, и не подлежит обязательному выполнению». Инспектор ГЖИ присвоил полномочия Энергонадзора. Предписание, составленное на основании не подлежащей применению нормы, он выдал в адрес ЖКС, который, как указано ранее, не уполномочен управлять домом, чего сам представитель ЖКС не отрицает (л.д. 191). Недопущение назначения административных наказаний в противоправных целях определено Конституцией РФ: согласно ч. 2 ст. 21 никто не должен подвергаться насилию, унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию (ч. 4 ст. 3.1 КоАП РФ). Это указывает на вопиющую незаконность отключения э/запорного устройства на воротах. Суд не опроверг изложенное нами, не объяснил причины, по которым отверг все наши доказательства. Ввиду отсутствия времени в день вынесения решения 17.05.11, наши Объяснения от 17.05.11 даже без приложений не могли быть исследованы ни судом, ни сторонами, равно как мы не имели возможности изучить приобщенные в этот день Объяснения заявителя с доказательствами, которые положены в основу решения суда (л.д. 149-151).

20. Статьей 199 ГПК РФ предусмотрено, что составление мотивированного решения может быть отложено на срок не более чем 5 дней со дня окончания разбирательства дела. 17.05.11 суд зачитал резолютивную часть решения. На следующий день 18.05.11 нами подана жалоба о несогласии с решением (№ 2049), к жалобе приложена квитанция об уплате пошлины. В дни выдачи решений (вторник и четверг) мы подали 6 Ходатайств о предоставлении решения в окончательной форме и ознакомлении с материалами дела: 24.05, 26.05, 31.06, 02.06, 07.06, 09.06, соответственно, №№ 2845, 2888, 2953, 3009, 3066, 3118, а также жалобы в адрес председателей Дзержинского суда № 3010 от 02.06.11 и квалификационной коллегии судей СПБ № 15 от 02.06.11 о нарушении судом процессуальных сроков.
Изложенное указывает на нарушение нашего права внести замечания на протоколы заседаний от 18.04.11 и 17.05.11, составленные с существенными ошибками, т.к. 5-дневные сроки судом нарушены, а оставшееся до указанного в Определении суда от 20.05.11 об оставлении кассационной жалобы без движения время мы вынуждены использовать на изготовление кассационной жалобы, к тому же, замечания на протокол уже не могут быть учтены судом после составления решения в окончательном виде, то есть нарушение наших прав приобрело необратимый характер.
Почти спустя месяц после оглашения решения от 17.05.11, канцелярия выдала нам 14.06.11 Определение от 20.05.11, в котором суд предложил указать основания, по которым мы считаем решение неправильным и представить кассационную жалобу с приложенными документами для истца и третьих лиц в срок до 23.06.11 включительно. Копию решения суда в окончательной форме нам выдали вместе с этим определением.
В подобных условиях невозможно добиться реализации своего права на справедливое судебное разбирательство, поскольку из нагромождения злоупотреблений процедурными полномочиями суда отчетливо усматривается, что сам суд препятствует отправлению правосудия.

21. Судебный процесс изначально приобрел неправовой характер вследствие того, что позиции суда и ответчиков в вопросе выбора закона, который подлежит применять для правильного разрешения спора, принципиальным образом разошлись. Это разногласие предопределено тем, что суд неправильно определил вид правоотношений, выдавая публичные правоотношения за гражданские. Право жителей дома на доступ к правильному разрешению этого конфликта в том порядке, в котором это предусмотрено ст. 72 ч. 1 «к» и ст. 118 ч. 2 Конституции РФ, заведомо нарушено судом еще при принятии иска к производству, который рассмотрению в порядке искового производства не подлежал, на что мы указали в Возражениях (л.д. 84-88), Объяснении (л.д. 155-164), пояснили в заседаниях 18.04.11 (л.д. 139-144) и 17.05.11 (л.д. 184-195). На вопрос суда, какое отношение имеет наше Ходатайство к заявленному спору, Г.Г. Белкова прямо ответила, что спор не происходит из гражданских правоотношений, в следующем заседании она повторила изложенное, раздав сторонам и предоставив суду извлечения из СанПиН и КоАП РФ, на которые она сослалась в обоснование нашей позиции (л.д. 140, 186).
КС РФ указывает, что противоречивое правоприменение приводит к нарушению равенства граждан перед законом, что недопустимо в силу ст. 19 Конституции РФ. Правовая определенность, в т.ч. в сфере разграничения полномочий, является одним из основополагающих принципов права: «Из конституционных принципов равенства и справедливости вытекает требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, поскольку иное не может обеспечить ее единообразное применение, не исключает неограниченное усмотрение в правоприменительной практике, и, следовательно, неизбежно ведет к произволу» (Постановление КС РФ № 16-П от 13.12.01).
Как указано в ст. 11 п. 2, ст. 12 п. 2 ГК РФ, ст. 11 п. 2 и п. 3.2 ЖК РФ, некоторые гражданские права, защищаются не в порядке искового производства, а в административном порядке: путем пресечения правонарушения уполномоченными органами.

22. Решение является заведомо неправосудным еще и потому, что фактические обстоятельства дела установлены судом неправильно, материалы дела вступают в противоречие с выводами суда.
Решение суда оформлено с грубыми нарушениями норм ГПК РФ и недопустимыми смысловыми искажениями и исключениями фраз из наших устных пояснений, что привело к необъяснимым противоречиям между нашими письменными Возражениями (л.д. 84-88), Объяснениями (л.д. 155-164), с одной стороны, и неверно изложенным представлением суда о нашей правовой позиции, с другой стороны. Так, в абзаце 3 на странице 7 Решения (л.д. 203) указаны заведомо ложные сведения о том, что замок от домофона «перекодирован» нами 04.10.10, и, что, это якобы препятствует свободному проходу Комарова к помещениям 23-Н и 50-Н. Изложенное не подтверждено ни нами, никакими иными материалами дела, т.к данное событие не имело места в реальной жизни. Нужно обладать паранормальными способностями, чтобы по фотографиям ворот и людей в арке дома (л.д. 44-49, 69, 152-154), а особенно по повестке в суд (л.д. 58), которыми суд обосновал Решение, «установить», что с домофоном калитки производились какие-то манипуляции по смене кода. Такие доводы суда не имеют отношения к сфере права. Факт «перекодировки» домофона калитки не подтвержден и составленными актами о том, что Комаров не может въехать во двор (л.д. 62-64), в то время как на фото видно, что за рулем находится другой человек. Это указывает на то, что суд неверно понимает и незаконно распространяет и без того спорное «право» Комарова на доступ и въезд во двор не только на других лиц, но даже на автомобиль Комарова. Отсутствие пешего доступа заявителя во двор не подтверждено и актами ЖКС, например, л.д. 165, поскольку из них усматривается фиксация факта наличия домофона на калитке, но не фактов его перекодировки и отсутствия у Комарова доступа во двор.
Учитывая, что даже в иске не заявлено об отсутствии пешего доступа у заявителя, и он не уточнил заявление в этой его части, вопрос об отсутствии у Комарова пешего доступа в принципе не должен являться предметом рассмотрения (ст. 196 ч. 3 ГПК РФ), как и вопрос отсутствия доступа через калитку для иных лиц. В нарушение причинно-следственных связей суд допустил подлог, указав на отсутствие пешего доступа для Комарова из-за якобы перекодированного нами домофона, в то время как он сам и десятки его сотрудников имеют магнитные ключи и, соответственно, доступ во двор в любое время суток.
Вывод суда о том, что «замок от домофона перекодирован, что не оспаривалось ответчиками» (л.д. 203), напрочь подрывает доверие к суду, который прибегает к подобным технологиям в отправлении правосудия. У всех законных пользователей, а их более 150 человек, включая Комарова, остались прежние магнитные ключи-кнопки, которые они получили еще в 2006 году после исполнения решения собрания от 20.02.06 и пользуются ими в настоящее время (л.д. 127-131, 100-107). Суд свел разбирательство к единственному заседанию, понимая, что при наличии запаса времени жители могли легко опровергнуть эту и другую заведомую ложь, изложенную в Решении.
Даже из искового заявления усматривается, что Комаров свободно пользуется пешим доступом во двор, точно также, как это делают все сотрудники его офиса. С помощью дефектного судебного решения он пытается обеспечить неограниченный доступ для любых посетителей офиса, а главное, он хочет обеспечить во дворе парковку, не только для себя, но и своих сотрудников. Из-за маленького размера двора многие жители такой возможности не имеют, а главное, как это указано ранее: то, что требует Комаров — запрещено законом. Поскольку заявитель лишен не пешего доступа, а въезда и парковки во дворе, именно это обстоятельство суд обязан был корректно отразить в Решении.
На странице 3 Решения (последний абзац) аналогичным образом суд «перепутал» брелки для открывания ворот с магнитными ключами для открывания калитки, которых по факту у Комарова и сотрудников его компании десятки, указав, что жителям дома «пришлось поменять брелки, чтобы лишить Комарова А.И. и всех, кто к нему приходит доступа» (л.д. 199-200). На самом деле Белкова в суде пояснила иное. В 2008 году по решению собрания заменены брелки электрического запирания ворот для въезда во двор. В настоящий момент это э/устройство отключено, а ворота заперты на навесной замок, также как они запирались ранее с 2000 по 2006 год, а также в случаях неисправности э/устройства. Из этой части решения следует вывод о том, что Белкова себя оговорила, ведь деятельность офиса компании «Evergreen» с момента открытия не прекращалась ни на один день, колоссальный приток посторонних превратил дом из жилого в административное здание, что вызывает обоснованное длительное возмущение жителей, не раз оформленное ими в письменной форме и направленное в публичные органы и в СМИ. С какой целью жители написали десятки жалоб, а 28.10.10 на сходе они лично высказали эти претензии сотрудникам администрации, если Комаров, его сотрудники и клиенты компании, как это следует из Решения, «не имеют доступа во двор» (л.д. 96-98, 108-111, 112-115)? На каком фактическом материале основаны эти выводы суда? Ответов на эти вопросы в Решении нет.
Мы вели аудиозапись заседаний, которая подтверждает, что судья А.В. Исаева не старалась вникнуть в ход наших разъяснений. Так, стороны неоднократно правильно произносили инвентаризационные номера помещений 23 и 50-Н как русское «Н» (эн), что означает «нежилое». Даже после разъяснений Белковой и поправок Бубновского судья А.В. Исаева упорно произносила русскую букву «Н» как латиницу «h» (аш), включая оглашение решения.
Ни в устной, ни письменной речи Белкова не употребляла терминов «жильцы» и «инициативная группа», тем более, не говорила, что «инициативная группа» покупала за свой счет и вешала замок на ворота «с целью ограничить доступ истца» (л.д. 199-200). На основании решения общего собрания с 2000 года средства на замки собирали жители, они же приобретали замки. С 2000 года (л.д. 98-99), т.е. еще до появления в доме Комарова, замок на воротах обеспечивает безопасность жителей, что включает в себя ограничение доступа во двор посторонних (л.д. 94, 95). Равным образом, Круглецова не говорила суду о том, что «ответчик не лишен права встать в очередь, и в порядке очередности ему может быть будет предоставлено такое право» (л.д. 200, абзац 3), поскольку материалами дела и выступлением Круглецовой подтверждено обратное: Комаров лишен права на въезд в силу закона и на основании Решения собрания от 23.02.08, поэтому З.П. Круглецова, как законно избранный представитель жителей, не вправе нарушить санитарные, пожарные и иные нормы (л.д. 94, 95) и поступить вопреки волеизъявлению жителей (л.д. 119-124), т.е. в Решении записано то, чего Круглецова не произносила.
С учетом неустранимых противоречий между изложенным в Решении и наших Возражениях и Объяснениях, привлечение нас к ответственности за «не обеспечение доступа Комарова к указанным помещениям», особенно в отношении пешего доступа, который он и без того имеет, приобретает и вовсе не правовой и надуманный характер.

23. Установленные судом факты и обстоятельства дела вступают в непреодолимое противоречие с выводами суда о их правовой квалификации.
В ответ на наши ссылки на публичный характер спора, который уже урегулирован СанПиН и КоАП РФ, в нарушение причинно-следственных связей на странице 8 Решения (л.д. 204) суд обвинил нас в нарушении ст. 56 ГПК РФ, указывая, что мы «не доказали», что «спорные помещения» 23-Н и 50-Н «предназначены для обслуживания квартир дома» (?). Делая такие странные выводы, суд обязан указать ссылки на листы дела, которыми подтверждено, что мы-де настаивали, что помещения 23-Н и 50-Н «предназначены для обслуживания квартир дома». Мы не пользовались такой мотивацией: суд сделал выводы о событиях, которые в ходе разбирательства не имели места. При этом суд не сделал никаких выводов из тех наших доводов, которые подробно изложены нами в материалах дела.

24. Согласно ст. 60 ГПК РФ, обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены только определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами. В нарушение ст. 67 ч. 2, ст. 71 ГПК РФ в материалах дела нет: 1) заключения уполномоченного органа о том, что собственник помещения 50-Н и сотрудник компании, чей офис располагается в этом помещении, вправе пользоваться одним и тем же входом с жителями 12 подъездов и 4 квартир, а также въездом во двор, 2) технического заключения уполномоченного органа о том, что помещение 23-Н является гаражом, 3) технических учетных документов на гараж 23-Н и гос. акта ГУ ФРС о гос. регистрации права гос. собственности субъекта РФ на гараж 23-Н, 4) решения суда о признании решений собраний от 20.02.06 и 23.02.08 незаконными, 5) доказательств о перекодировке домофона, 6) Решения собрания собственников дома 11 по ул. Миллионной об избрании ими ЖКС в качестве УК и договора управления, подписанного указанными субъектами права, 7) акта о гос. регистрации права гос. собственности на земельный участок, учтенный в Паспорте на дом и участок как двор жилого дома (л.д. 89-93, 151, 201).
Отсутствие требуемых по закону доказательств не позволяло суду использовать иные, не предусмотренные для данной категории споров не правовые, то есть не основанные на профильном законе аргументы.

Согласно решению Европейского суда по делу «Ёнерийлдиз против Турции» (Oneryildiz — Turkey, жалоба № 48939/99), если пользователи производили плату за содержание участка, они тем самым вступили в право владения участком. Во исполнение ст. 15 ч. 4 Конституции РФ КС РФ подтверждает прецедентность решений ЕСПЧ, данное решение ЕСПЧ легло в основу решений федерального суда РФ (http://www.aif.ru/money/article/43438).

26. В течение многих лет собственники жилья оплачивают содержание и уборку двора. Согласно представлению 1 зам. прокуратуры СПБ № 7 3391-2006 от 23.05.09 С.И. Литвиненко в адрес вице-губернатора М.Э. Осеевского со ссылкой на п. 15 «в» Правил, утв. Постановлением Правительства РФ № 491 от 13.08.06 "Об утверждении Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме", если объект учтен как гос. имущество, плата за его содержание/уборку с граждан взиматься не может, содержание гос. имущества должно происходить из средств бюджета, а не оплачиваться «розовыми» квитанциями, включение таких платежей в единый счет незаконно, взимание такой платы, в зависимости от суммарного размера полученных средств, квалифицируется как правонарушение, которое преследуется в административном/уголовном порядке как «обман потребителей» (Постановление 13 Арбитражного апелляционного суда от 11.03.11, дело № А56-58304/2010). Вице-губернатор М.Э. Осеевский 25.06.09 доложил об исполнении предписания прокуратуры (№ 63-33-3309/090-1), после чего двор продолжают убирать сотрудники ЖКС. Получатели средств не привлечены ни к административной, ни к уголовной ответственности, данная строка не изъята из единых счетов, а полученные ранее средства не возвращены потребителям. Один и тот же объект не может одновременно быть учтен и как имущество казны СПБ, и как общее имущество дома. Иное «неизбежно ведет к произволу» (Постановление КС РФ № 16-П от 13.12.01).
В ходе проверки нашего заявления о преступлении - обмане потребителей (КУСП-12022) зам. нач. УВД по Центральному району не нашел нарушений в действиях ГУП ВЦКП «Жилищное хозяйство» и ЖКС в связи со сбором ими средств за содержание и уборку двора, о чем подполковник милиции К.А. Смирнов сообщил в Постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 21.04.11 (7). В отличие от письма из КЗР, Постановление относится к юридически значимым актам. Из него следует вывод о том, что если на жителей, как на собственников двора, законно возложена обязанность по оплате его содержания и уборки, что также подтверждается решениями Дзержинского районного суда (гр. дела №№ 2-769 и 2-772/08), то наличие административного акта ОБЭП и указанных решений суда в совокупности исключают вывод судьи Исаевой об отнесении двора к гос. собственности СПБ, сделанный ею на основании письма КЗР.

27. Ранее Дзержинский суд вынес решения по гр. делам №№ 2-769 и 2-772/08, которыми обязал Г.Г. Белкову оплатить в адрес ГУЖА Центрального района «долг», в т.ч. за содержание и уборку придомовой территории. О наличии решений она узнала только от пристава, поскольку не была извещена о рассмотрении дел в установленном законом порядке и не имела возможности защитить нарушенные заявителем права: помещения являются аварийными, проживание и предоставление услуг в непригодном для проживания жилье, где есть угроза обрушения конструкций, как указано выше, запрещены законом, такие «услуги» оплате не подлежат, при этом разрушение жилья является правонарушением и преследуется в соответствии с нормами административного/уголовного права, что исключает истребование с потерпевших каких-либо средств в пользу правонарушителя. Поскольку решениями нарушены ее защищаемые законом права, 23.11.10 Г.Г. Белкова передала председателю Дзержинского суда В.Ю. Тарасову жалобу, в которой, в т.ч., указала, что администрация не относит двор к общему имуществу, если это так, то принудительное взимание платы является правонарушением, соучастником которого является суд, который вправе принудить Белкову соблюдать закон, но не вправе принудить ее соучаствовать в правонарушении. Законом предусмотрено, что в случаях грубых нарушений закона и прав гражданина подобные решения подлежат отмене/пересмотру. Исходя из ответа № К-5/357 от 13.01.11, В.Ю. Тарасов не нашел оснований для пересмотра дел №№ 2-769 и 2-772/08, согласно которым, Белкова, соответственно, другие собственники жилья являются собственниками придомовой территории, поскольку оплата за ее содержание и уборку решениями суда включена в сумму «долга» (8). Предполагается, что прежде чем постановить подобные решения со ссылкой на ст. 210 ГК РФ, суд предварительно установил, что оплату за содержание имущества он истребует с собственника двора, а не с лица, которое таковым не является. Иное, как указано выше, является правонарушением, которое преследуется по закону. Одно из двух, если суд не соучастник обмана потребителей, то, согласно ст. 61 ч. 2 ГПК РФ, решениями по делам №№ 2-769 и 2-772/08 подтверждается факт отнесения двора к общему имуществу, что повторному доказыванию в данном споре не подлежит. Белкова указывала суду на наличие этих решений и на оплату собственниками жилья содержания и уборки двора.
Ст. 19 Конституции РФ и ч. 2 ст. 61 ГПК РФ не допускают взаимоисключающее толкование законодательства и взаимоисключающую же правоприменительную практику, тем более, в отношении одних и тех же объектов недвижимости и тех же субъектов права. Статья 210 ГК РФ, на основании которой вынесены решения по делам №№ 2-769 и 2-772/08 об обязанности собственника недвижимости по ее содержанию, применяется только в совокупности и взаимосвязи со ст. 209 ГК РФ, которая гарантирует соблюдение прав собственника, включая принятие решений по вопросам пользования своим имуществом.
С учетом изложенного, у собственников жилья по этому адресу нет юридически значимых оснований, чтобы не считать себя собственниками двора. Несмотря на наши возражения о том, что данным судом не разрешался спор о праве на земельный участок, в день вынесения решения суд приобщил к материалам дела письмо нач. управления землеустройства № 3533 от 13.04.11, хотя у нас не было возможности, не то что изучить приобщенные в этот день материалы, но даже прочитать их. Между тем, решение суда о том, что Белкова как собственник обязана оплачивать содержание двора относится к юридически значимым доказательствам (ст. 60, ч. 2 ст. 67 ГПК РФ), в то время как письмо нач. управления землеустройства о том, что без геодезических работ не представляется возможным признать двор учтенным как общую собственность, к юридически значимым актам не относится (л.д. 151 исправлен). К юридически значимым доказательствам в этой сфере, согласно ч. 2 ст. 4 и ч. 1 ст. 12 ФЗ-122 «О гос. регистрации прав ...» от 21.07.1997 и с учетом Информационного письма № 59 от 16.02.01 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением ФЗ «О гос. регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», что совпадает с аналогичным выводом суда (л.д. 201), относится только акт гос. регистрации права гос. собственности субъекта РФ на данный двор. Такого подтверждающего право гос. собственности СПБ на участок внутри дома метражом 1857, 6 кв. м в материалах дела нет, и законом не установлено, что письмо нач. управления землеустройства может заменить гос. акт установленного законом образца.
Придомовый участок является сложной и неделимой с квартирами и зданием вещью - объектом недвижимости (ст. 130, 134-135 ГК РФ). Из Постановления КС РФ № 13-П от 29.06.04 следует, что приоритетными признаются нормы закона, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений. Профильным законом, регулирующим правила подтверждения права собственности на такой участок, является ст. 8 п. 2, ст. 131 п. 2, ст. 273 ГК РФ и ст. 23 ФЗ «О регистрации прав собственности...», а не закон о введении в действие ЖК РФ, как это ошибочно полагает нач. управления землеустройства Е.Л. Зимин. В этом же Решении суд ссылается на ФЗ «О регистрации права» и ГК РФ как законы, которые регулируют порядок подтверждения права собственности на недвижимость (л.д. 201). Таким образом, в одном и том же Решении суд приходит к 2 взаимоисключающим выводам о порядке доказывания права собственности. Двойные стандарты в правоприменении «неизбежно ведут к произволу» (Постановление КС РФ № 16-П от 13.12.01).
Немаловажным является тот факт, что согласно ст. 264 ГК РФ, участок, если он учтен как гос. имущество, может быть передан в пользование исключительно для отправления гос. полномочий, а не для нужд жилого дома, на это же обременение в отношении гос. имущества указывает и КС РФ в Постановлении № 8-П от 30.06.06. Как указано ранее, двор является неотъемлемой частью жилья, в которое нельзя попасть как-то иначе, минуя двор, что исключает его отнесение к гос. имуществу. Иное «неизбежно ведет к произволу» (Постановление КС РФ № 16-П от 13.12.01).
Своими решениями судья О.В. Реутская признала собственником двора Белкову и, соответственно, других собственников жилья, применив ст. 210 ГК РФ, она возложила на нее обязанность по оплате за его содержание и уборку (№№ 2-769 и 2-772/08), а судья А.В. Исаева решением того же Дзержинского суда постановила, что Белкова и, соответственно, другие собственники жилья, собственником того же самого двора не являются (№ 2-827/11), что указывает на наличие двойных стандартов в отправлении правосудия судьями одного и того же суда. Такое «отправление правосудия» является неконституционным, согласно разъяснению КС РФ, оно «неизбежно ведет к произволу» (Постановление КС РФ № 16-П от 13.12.01).

28. В исполнительном документе должна быть указана резолютивная часть судебного акта, содержащая требование о возложении на должника обязанности по совершению в пользу взыскателя определенных действий. Исполнение решения зависит от того, как сформулирована его резолютивная часть, которая дословно переносится в исполнительный лист. Формулирование решения таким образом, когда его исполнение ставится в зависимость от наступления или не наступления определенных условий, в данном случае, связанных с предоставлением акта гос. регистрации права гос. собственности на двор, отменой СанПиН и решений собраний от 20.02.06 и 23.02.08 и т.п. - недопустимо. Законом не предусмотрены последствия предъявления исполнительного акта, хоть и обладающего формальными признаками, позволяющими отнести его к исполнительным документам, но юридически не имеющего исполнительной силы. Пристав, установив, что предъявлен исполнительный документ, не обладающий исполнительной силой, обязан отменить постановление о возбуждении исполнительного производства до разрешения спора по существу и в установленном для этого порядке (ст. 13 ч. 1 п. 6 ФЗ-229 "Об исполнительном производстве" от 02.10.2007).
Решение суда не представляется возможным исполнить, т.к. суд не учел того обстоятельства, что оно не распространяется на остальных субъектов права, которые принимали общее решение на собрании 23.02.08 о запрете на въезд и парковку для Комарова. Это значит, что остальные участники собрания вправе далее препятствовать въезду и парковке Комарова. Суд не разъяснил, права которого из собственников жилья следует нарушить, чтобы освободить место для парковки Комарова. Согласно решениям собраний, места, где можно парковать машины, распределены между проживающими. Вопреки этому решению, суд обязывает нас нарушить права одного из них, поскольку количество стояночных мест физически ограничено правилами пожарной безопасности, малым размером и особенностями конфигурации двора-колодца. Из Решения неясно, каким юридически значимым образом мы должны разъяснить собственникам жилья «возникновение» у Комарова «приоритета на парковку во дворе» при наличии в законе прямого запрета на его доступ и въезд во двор.
Таким образом, Решение направлено на нарушение прав проживающих, т.к. в отличие от Комарова, их право пользования двором для парковки запретами СанПиН не ограничено.
Из Постановления Пленумов ВС РФ № 6 и ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ» следует, что разрешая требование об определении порядка пользования общим имуществом, суд обязан учитывать «фактически сложившийся порядок пользования» имуществом. Суд понуждает нас нарушить права проживающих, закон и решения собраний, принятых путем достижения непростого компромисса между субъектами права, что неизбежно приведет к нарушению действующего более 10 лет порядка проживания. Это решение провоцирует конфликт с непредсказуемыми последствиями, формирует прецедент, который обернется хаосом. Мы довели до сведения суда, что ранее у Комарова был ключ от ворот, он его размножил и обеспечил парковку во дворе посторонних, разгрузку грузового транспорта. Последствия решения о передаче Комарову ключа от ворот имеют непредсказуемый характер: большинству жителей будет перекрыт доступ к местам проживания, с чем мы столкнулись до принятия решения в 2000 году, когда машины посторонних стояли даже на газоне. Это создавало трудности для обеспечения въезда спецтранспорта, уборки снега с кровли и т.д. Сегодня в случае ЧС мы можем убрать транспорт из двора в пределах 5 минут. Решение суда делает наш 10-летний труд по наведению в доме порядка бессмысленным. У владеющих, в т.ч. мизерными долями, собственников жилья более 60 машин, в то время как двор вмещает не более 30. Многие не проживают в доме, сдают помещения в аренду иногородним, когда в нарушение запретов квартиры функционируют как гостиницы и общежития. Обосновывая свое «право» на въезд и парковку способом, указанным судом, посторонние лица начнут хаотично парковать машины во дворе, вплоть до перегораживания пожарных проездов, как это было до принятия решения собрания, которым установлено, что предназначение двора это место отдыха, прогулок с детьми, где должны соблюдаться экологические и санитарно-эпидемиологические требования к условиям проживания в доме. Решения собраний приняты с целью обеспечения законности, мер безопасности и комфортности проживания, а не создания комфортных условий для предпринимательской деятельности. Виду малого размера и сложной конфигурации двора-колодца первое исключает второе.

29. В Обзоре законодательства и судебной практики ВС РФ за 4 квартал 2007 года, утв. постановлением Президиума ВС РФ от 27.02.08, указано что гражданская ответственность наступает, если судом установлены факты: 1) противоправности поведения субъекта, 2) наступления вреда, 3) причинной связи между противоправностью поведения лица и фактом возникновения вреда у потерпевшего, 4) вины лица, причинившего вред.
Противоправность нашего поведения и наступление по нашей вине вреда для заявителя судом не установлены, а отсутствие события правонарушения исключает привлечение к ответственности, поскольку, руководствуясь ст. 45 Конституции РФ и ст. 14 ГК РФ и на основании предоставленных полномочий, мы вправе понуждать Комарова к соблюдению установленных законом и общим собранием запретов, а он, в свою очередь, не вправе нарушать защищаемые законом жилищные права жителей. Правомерное осуществление жителями их прав и осуществление нами предоставленных нам полномочий, не может толковаться судом как правонарушение и не может повлечь за собой гражданско-правовой ответственности (Постановление КС РФ № 17-П от 20.12.1995).
Суд проигнорировал наше заявление о том, что за «восстановлением нарушенных прав» в суд обратился правонарушитель, который подвергает опасности жизнь, здоровье и имущество жителей дома. С целью пресечения правонарушения в таких случаях суд обязан применить ст. 226 ГПК РФ, поскольку, согласно ст. 2 ГПК РФ, гражданское производство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду. Эти задачи неисполнимы, т.к. суд сам препятствует осуществлению правосудия, т.е. отказался соблюдать законы. Уважение к суду не достигается принятием административных мер. Если действия основаны не на законе, а на лукавстве, суд пренебрежительно относится к защищаемым законом правам жителей целого дома, принимая неправосудное решение в угоду коммерческим интересам одного лица, то посредством административного давления невозможно заставить граждан уважать такой суд. Если назвать вещи своими именами, «судопроизводство» свелось к откровенному фарсу, когда посредством несложных процедурных манипуляций именем Российской Федерации судья А.В. Исаева удовлетворила незаконное желание правонарушителя, выдав ему «разрешение» на правонарушение в виде решения федерального суда.

30. Решение является незаконным и необоснованным (ч. 1 ст. 195 ГПК РФ). В нарушение ст. 198 и 196 ч. 3 ГПК РФ в нем нарушены причинно-следственные связи: истцом заявлены одни требования, а судом, в части оспаривания СанПиН и решения общего собрания, удовлетворены иные, в т.ч. обязание нас обеспечить Комарову пеший доступ во двор, который он и его сотрудники и без того имеют. Согласно ст. 364 ч. 1 ГПК РФ нарушение/неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены решения суда. Ввиду того, что в установленном законом порядке не отменено Постановление главного санитарного врача РФ Г.Г. Онищенко № 64 от 10.06.10 (СанПиН 2.1.2.2645-10) и решения общих собраний от 23.02.08 и 20.02.06, согласно ст. 364 ч. 2 п. 4 ГПК РФ решение суда подлежит отмене, независимо от доводов кассационной жалобы, т.к. суд разрешил вопрос о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле: жителей дома/собственников жилья, уполномоченных лиц Роспотребнадзора, которых суд без юридических оснований лишил правоспособности.
Суд в полном объеме нарушил требования ст. 363 и 364 ГПК РФ, т.к. не применил подлежащий применению СанПиН; вместо него применил не подлежащие применению ст. 209, 608, 304 ГК РФ; неправильно истолковал нормы вещного права как абсолют.
Согласно п. 1 ст. 364 ГПК РФ нарушение норм процессуального права является основанием для отмены решения суда, если это нарушение привело к неправильному разрешению спора, а он не разрешился решением по делу № 2-827/11, напротив, по вине суда конфликт зашел в нерегулируемый законом правовой тупик, следствием чего будет еще большее нарушение прав проживающих.

Белкова Г.Г.

Санкт-Петербург, 14.08.2011г.