В 19 веке в США было построено очень много государ-ственных железных дорог. Они приносили хорошую прибыль, стабильно работали. И умному человеку пришла в голову мысль: «А что это они работают на государство, когда могут работать на меня»? И была разработана трехзвенная схема. Первый этап – на должность директоров железных дорог с помощью взяток, разных форм теневого давления ставили придурков и жуликов. Люди работали, как умели. На втором этапе – через 3–5 лет их «достижения» в один прекрасный день попадали в прессу. А потом выходил Вандербильд – весь в белом и говорил: «Ну, видите, государство не справляется с этой работой, ну, не могут чиновники работать хорошо. Давайте приватизируем железные дороги в мою пользу».
Таким образом крупнейшие железные дороги оказались в руках Вандербильда.
Эта схема приватизации не менялась и в последующие 200 лет. Когда кто-то говорит о том, какая в России была жуткая ситуация в 1990–1991 году, как правило, забывают о решениях, которые принимались с 1985 по 1990 год включительно. А это были те решения, которые разрушали промышленность и подготавливали общий системный кризис.
Что касается ЖКХ. Вот сейчас мы находимся в середине первого этапа. Реально он начался с принятием Жилищного кодекса.
Расскажу о том, что, собственно, будет сделано на втором этапе, если будет реализована схема Вандербильда здесь.
Будут заключаться договора концессии, соглашения о частно-государственном партнерстве, и к нам войдет западный капитал. Я утверждаю, что где-то с 2006 по 2008 год – ключевые годы в реализации жилищно-коммунальной реформы – представители западных крупных корпораций уже раздавали какие-то свои советы. Могу привести примеры, но не буду. Продолжают советовать и сейчас. Любопытному читателю достаточно поинтересоваться, кто же авторы новых правил предоставления коммунальных услуг.
Это происходило и в других странах мира и чем заканчивалось? В Нигерии и в Аргентине обошлось без больших волнений, и сейчас люди в ужасе от того, что у них творится. К примеру, история с водопроводом Буэнос-Айреса. Кому интересно, тот найдет информацию в Интернете. А вот в Боливии получилось интересно. Есть такой город Кочабамба – один из крупнейших населенных пунктов Боливии, столица одноименного департамента. И в этот город пришла международная корпорация «Бехтель», приватизировала водопровод и сказала: «Ждите, сейчас вам будет счастье». Началось счастье с того, что жителям в 5 раз увеличили цену за воду, до четверти дохода пришлось бы отдавать за эту услугу. Ну, люди там простые живут – охотники с оружием. Платить отказались. Сказали, что «как пили тысячу лет воду с гор, так и дальше будем пить». Корпорация «Бехтель» настаивала на своем, ведь она уже заключила договор о частно-государственном партнерстве. Начались реальные уличные сражения. Тысячи людей с оружием в руках сражались с полицией, отказывались платить, протестовали. Жертв было немало.
Более продвинутые граждане пошли по судам, оспаривая принятое решение. Накануне последнего заседания по водопроводу в Кочабамбе, «очкарики» попросили помощи у простых индейцев. И те помогли. На площади вокруг высшего апелляционного суда разбили палатки 10 тысяч вооруженных аборигенов и стали очень вежливо ждать, какое примут решение судьи. Судьи смотрели сквозь занавесочки на физиономии индейцев, на их ружья. Им не хотелось принимать решение, которое им приказали принять.
Они начали просить полицию, армию: «Уберите осаду, мы не можем работать в такой обстановке». «Очкарики» оказались умными ребятами, хорошо поработали и с армией, и с полицией. Ни армия, ни полиция на помощь судьям не пришли. Они заседали два дня, а потом приняли решение в пользу индейцев. После этого были большие праздники, гуляния, жгли американский флаг, били морду всем встречным американцам. Сейчас президент Боливии – индеец. После полугодовой войны за воду и изгнания концерна из страны суд Всемирного банка приговорил Боливию к выплате «Бехтелю» 25 млн долларов, что в три раза больше инвестиций концерна в водопровод. У меня нет оснований думать, что в России будет что-то подобное. Хотя...
Теперь о коммунальных тарифах. Я проанализировал отчеты Мосводоканала и МОЭК и полагаю, что немалая часть расходов, которые включаются в себестоимость и перекладываются на потребителей, вызывают вопросы. Не уверен, что Мосводоканалу так уж необходим беспилотный летательный аппарат, который они должны были купить в этом году. Думаю, уже купили. Региональная энергетическая комиссия, которая должна была задать по этому поводу вопрос, его не задала.
И второй вопрос по МОЭК, который за счет своей производственной программы более чем удвоил основные средства. Это было сделано не за счет инвестиционной программы. Вообще, производственная программа направлена не на инвестиции, а на ремонт основных средств, и утверждается органами исполнительной власти. А инвестиционную нужно протаскивать через депутатов. То есть я так и не понял, на что были потрачены средства. Это все было включено в тариф, и мы это оплатили.
Алексей Подчуфаров Моссовет
